Абсолютные друзья - Страница 2

От многоквартирного дома, бетонной коробки с потеками на стенах и наружной проводкой, мужчина и мальчик идут через пустырь к автобусной остановке, покрытой множеством надписей, в основном неприличных. Квартал, в каком стоит дом, в наши дни называют этнической деревней: в этой живут курды, йеменцы и турки. На остановке уже собрались другие дети, некоторые с матерьми или отцами. Вроде бы Манди может поручить Мустафу их заботам, но он предпочитает довезти его до школы и попрощаться у ворот, иногда пожав руку, иногда поцеловав в обе щеки. В сумеречное время, до того как Манди появился в его жизни, Мустафа страдал от унижения и страха. Теперь ему нужно вернуть уверенность в себе.

Благодаря длинным ногам дорога из школы до дома занимает у Манди всего двадцать минут, и он входит в квартиру со смешанными чувствами: с одной стороны, надеется, что Зара спит, с другой – что только-только проснулась, и в этом случае они смогут со всей страстью предаться любви, после чего он усядется в старенький «Фольксваген»-«жук» и вольется в поток транспорта, движущийся на юг, чтобы семьдесят минут спустя прибыть в Линдерхоф и на работу.

Поездка эта раздражает, но без нее никак не обойтись. Год назад все члены семьи проигрывали борьбу с отчаянием, которую вели поодиночке. Сегодня они – команда, нацелившаяся на улучшение жизни для всех вместе и каждого в отдельности. История о том, как произошло чудо, одна из тех, которые вспоминает Манди, когда транспортные пробки грозят свести его с ума:

Он в заднице.

Опять.

Практически в бегах.

Эгон, его деловой партнер и содиректор основанной ими и едва сводящей концы с концами Академии профессионального английского языка, бежал, сняв со счета Академии все средства. Манди самому пришлось глубокой ночью покидать Гейдельберг, взяв с собой только те вещи, что уместились в «Фольксваген», плюс 704 евро наличными, которые Эгон по недосмотру оставил в сейфе.

Прибыв в Мюнхен на заре, Манди оставляет «Фольксваген» в укромном уголке большущей автостоянки, на случай, если кредиторы выписали ордер на арест автомобиля. А потом делает то, что делал всегда, когда жизнь опускала его на самое дно: идет пешком.

Поскольку всю жизнь, по причинам, завязанным на детство, Теда тянуло к представителям других этнических групп, ноги сами приводят его на улочку магазинов и кафе, которые держат турки, в тот самый момент, когда улочка только начинает просыпаться. День солнечный, он голоден, останавливается у первого попавшегося кафе, садится на пластиковый стул, который шатается на неровной мостовой, просит официанта принести ему большую чашку кофе по-турецки, не перебарщивая с сахаром, и два маковых рогалика с маслом и джемом. Едва успевает приступить к еде, когда к нему за столик подсаживается молодая женщина и, прикрыв рот рукой, с турецко-баварским акцентом спрашивает, не хочет ли он лечь с ней в постель за деньги.

Заре на год-другой больше двадцати пяти, и она невероятно, потрясающе красива. На ней тонкая синяя блузка и черный бюстгальтер, а черная юбка достаточна коротка, чтобы он мог видеть голые бедра. Она невероятно худа. Манди ошибочно предполагает, что худоба – от наркотиков. К своему стыду, потом он признает, что склонялся к тому, чтобы принять ее предложение. Провел бессонную ночь, работы у него нет, женщины – тоже, да и денег всего ничего.

Но, приглядевшись к молодой турчанке, которая предложила ему переспать, видит в ее глазах глубочайшее отчаяние, а также ум, интеллигентность, но при этом крайнюю неуверенность в себе, поэтому быстро сдерживает плотские желания и вместо этого предлагает ей позавтракать, на что она с неохотой соглашается, при условии, что сможет унести половину завтрака домой, больной матери. Манди, безмерно радуясь тому, что сумел установить контакт с человеком, попавшим в беду, высказывает лучшее, по его разумению, предложение: она съест весь завтрак, а потом они вместе купят матери еду в одном из турецких магазинчиков, которых на этой улице полным-полно.

Она слушает его с бесстрастным лицом, не поднимая глаз. От всей души сострадая ей, Манди подозревает, что она задается вопросом, он просто псих или совсем ку-ку. Он, конечно, пытается всем своим видом показать, что подобные мысли не соответствуют действительности, но, разумеется, получается неубедительно. А потом обеими руками, от этого телодвижения у него ноет сердце, она пододвигает еду к себе, на случай, если он передумает.

При этом рот ее приоткрывается, и он видит, что от четырех передних зубов остались чуть торчащие над десной корни. Пока она ест, он оглядывает улицу в поисках сутенера. Может, она работает на хозяина кафе. Он этого не знает, но ему уже хочется ее защищать. Когда они встают, чтобы уйти, выясняется, что голова Зары едва достает до плеча Манди, и она в тревоге отшатывается от него. Он, само собой, чуть сутулится, чтобы не выглядеть таким высоким, но она все равно держит дистанцию. Теперь она – единственная его забота в этой жизни. Его проблемы – сущий пустяк в сравнении с ее. В магазине, поддавшись его уговорам, она покупает кусок баранины, яблочный чай, фрукты, мед, овощи, халву и большущий треугольный батончик шоколада «Тоблрон», который в этот день продается с приличной скидкой.

– Так сколько у тебя матерей? – весело спрашивает он, но эту шутку она с ним разделить не может.

В магазине держится напряженно, поджав губы, когда говорит по-турецки, прикрывает рот рукой, потом указывает пальцем на конкретный фрукт, мол, ей нужен именно этот. Скорость, с которой она считает, и умение торговаться производят впечатление на Манди. У него самого, конечно, много достоинств, но в таких переговорах он определенно не мастак. Когда он пытается взять пакеты с продуктами, их два и оба тяжелые, она сердитым рывком отбирает их у него.